На тёмной стороне Земли - Страница 28

— Запомни, Махс, мы называем этот символ корень или начало, — очередной раз макая кисть, между делом прокомментировал наставник.

Я едва не выронил краску из рук. Точно он! Китайский или японский? Один к одному японский иероглиф хон! Лет десять мне тогда было. Помню, насмотрелся анимэшных мультиков про роботов-трансформеров, а ни одной надписи понять не могу. Позлился, позлился, да и накачал из Интернета самоучителей по японскому. Слоговые азбуки хирагану с катаканой запомнил сходу, а вот на иероглифах сразу сел. А попробуй их все девять тысяч сразу запомни, ну пусть три с половиной самых ходовых. Хотя, если наморщить ум, штук пятьдесят нарисую даже сейчас. Только вот откуда здесь иероглифы?

— А скажи Тро, откуда у вас такие символы? — едва справившись с волнением, поинтересовался я.

— Нравится? Так это ещё Хрой научил, — начиная рисовать следующий символ, рассеянно отозвался наставник.

Да, чудные дела творятся…. Всё страньше и страньше, снова эта легендарная личность. Чувствую с ним не всё так просто. Интересно, а что первично, китайские иероглифы или местные? Ну, японские, насколько я знаю, появились гораздо позже. Тогда остаются только китайцы. Так они вообще называют себя детьми дракона. Возникает логичный вопрос, откуда Хрой знал китайские иероглифы? А с другой стороны, где древние китайцы видели драконов? Непонятно. А если предположить, что оба мира как-то связаны?

— Тро! Расскажи мне ещё про Хроя!

— Я же тебе уже всё рассказал. Он был странный полукровка, и, судя по всему единственный, кто бывал в этих землях. Всем что мы сейчас знаем и умеем, обязаны только ему, — старательно дорисовал последнюю черту Тро.

— Смотри, Махс, этот символ называется вахо, — с гордостью указав кисточкой на стену.

Ага, как же, вахо! Вот и пошли разночтения. Это китайский чжень — человек, или японский хито. Впрочем, согласен. С поправкой на местные условия оба означают разумное существо. Одни загадки! Вот бы встретится с этим Хроем, уверен, нам много нашлось о чём поговорить.

— Всё вместе читается как вахо, начало пути, — торжественно продолжил наставник. — А вот это моё имя, — указав на маленький затейливый иероглиф.

Ну этого я точно не знаю.

— А можно я тоже напишу своё имя? — неожиданно для себя самого попросил я.

— Конечно можно! — удивлённо взглянул Тро, передавая кисть.

Щедро обмакнув кисточку, я крупно написал внизу «Макс» и поставил точку. Вот это вещь! Теперь на века автограф будет!

— А как долго это продержится? — заинтересовался я.

— Пока скала не треснет, а от дождя только ярче станет! — любовно оценивая работу со всех сторон, произнёс Тро. — Всё, Махс, дело сделано, сегодня отдыхать, а завтра с утра — в путь!

Глава 4

— Ну что, Махс, пойдём? — легонько тронул меня за плечо наставник.

— Угу, — согласился я, последний раз оглянувшись на знак.

За ночь краска полностью впиталась в камень. На тёмном фоне базальта двухметровые огненные иероглифы стали выглядеть особенно эффектно и таинственно. Получился настоящий указатель, ни с чём не спутаешь, видно издалека.

— Места здесь дикие, незнаемые, почаще по сторонам поглядывай и убийственный инструмент приготовь. Пока мелко, идём водой, заодно и следов не оставим, а вот как только появится глубина, сразу уходим на берег. Всё ясно? — Тро пытливо заглянул мне в глаза.

Переложив ствол на изгиб левой руки, я утвердительно кивнул в ответ. Ободряюще улыбнувшись, наставник развернулся и неторопливо побрёл по мелководью. Отпустив на десять шагов, я ступил следом.

Рассеяно посматривая по сторонам, я откровенно наслаждался прогулкой, от приятного избытка чувств изредка настукивая когтями по базуке незатейливый ритм. Впервые мы никуда не торопились. Мелкое широкое русло виляло между гладких, словно яйцо лавовых холмов. Судя по всему, катаклизмы здесь когда-то были нешуточные, магма извергалась сотнями тонн. Чешуйчатая мелюзга суетливо копошилась в редкой прибрежной растительности, мгновенно бросаясь в паническое бегство при нашем появлении.

Негромко мурлыкая однообразный мотив, Тро неспешно шлёпал впереди, лениво замирая при подозрительном шуме. Время от времени подхватив сладкий корешок, с хрустом разламывал и протягивал мне половинку. Вначале я попробовал было отказаться, но наставник сделал страшные глаза:

— Жуй давай! Ещё неизвестно когда поедим в следующий раз!

Смиренно вздохнув, я размеренно пережевывал сочную, похожую на сахарный тростник мякоть. Немудрено, если такими ударными темпами к концу дня меня разнесёт килограмм эдак под сто, и пусть тогда сам как хочет, так тащит.

Неожиданно Тро предупреждающе поднял руку и резко остановился.

— Видишь движение вон там на холме? — тихо спросил он.

Я напряг зрение. На лысой макушке справа метрах в четырехстах появились с десяток подозрительных копошащихся точек. Эх, сюда бы бинокль мощный, так вообще ни черта не разобрать.

— А кто это? — прошептал я, силясь разобрать хоть какие-то детали.

— Не вижу отсюда, — тревожно всматриваясь, отозвался наставник. — Не нравится мне всё это, давай пока здесь обождём, — усаживаясь в воду, скомандовал он.

Быстро увеличиваясь в размерах, точки превращались в прямоходящих полутораметровых ящеров довольно свирепого вида. Уставившись немигающим голодным взглядом, они выжидающе растянулись вдоль кромки берега.

— Сохх-х-и, — с ненавистью выдохнул Тро, оглядывая цепочку хищников.

— Кто-кто? — тихо переспросил я, половчее перехватывая оружие.